Александр Долгов широко известен как музыкант из Украины, играющий блюз. Его жизнь и карьера стоит особняком от судеб огромного количества харьковских музыкальных коллективов. В конце 80-х он замечен коллегами по цеху и приглашён выступать на фестивали в Польшу, Чехию, Германию. Это самый первый прецедент появления украинской группы «Дождь» за рубежом. На изломе эпох они встретятся с Сергеем Чиграковым в Харькове, и тот посвятит Долгову свою песню «Hoochie-Coochie Man». А с начала 90-х по 2008-й «Дождь» – регулярно приглашаемый коллектив на первые каналы московского телевидения с подачи Елены Карповой и Дмитрия Диброва. Его знакомства с легендами блюз-музыки не знают границ. Mick Taylor из «The Rolling Stones», Eric Clapton и Baddy Guy и др. А в Зал Славы Блюза попадёт с рукоположения Rita King – дочери «короля блюза» B.B. King. Пластинки Александра продаются по всему миру. Его музыку ценят за самодостаточность и глубину. Что же его связывает с «Разными Людьми»?
Из интервью с Александром Долговым:
Что на сегодняшний день вкладываешь в понятие блюза?
Знаешь, я летал на Родину блюза и общался с легендарными музыкантами, одно рукопожатие которых много значит – Muddy Waters, Jerry Portnoy, Baddy Guy, Bob Margolin, Eric Clapton etc. Общались с Эриком, когда он приехал на наш сейшн. И спросил его, что он понимает под блюзом. Ответ такой: «Блюз – культура, взращённая, безусловно в Америке, и которая получила развитие и приобрела формы именно там».
Всё это замешано на корневом Дельта-блюзе, откуда всё и началось. Не нужно пересказывать, как талантливые люди покинули Дельту и пришли в Чикаго. Акустика уже не катила. Muddy Waters – один из первых, кто электрифицировал блюз, равно, как Little Walter начал играть на гармонике в микрофон через перегруженный гитарный усилитель.
Это огромная часть музыкальной культуры Америки, которая развивалась именно там. К нам она пришла уже в интерпретированной форме джаз-рока и рок-н-ролла. В той форме, что играли «The Beatles» или ранние «Rolling Stones». Они много взяли от культуры, которая мне каким-то образом стала близкой.
В блюзе есть разные школы и направления. То, что сделали Howlin Wolf, Muddy Waters и B.B. King – очень разное! Стиль один, а подача разная! Они же все из Дельты, но каждый нашёл в этом личную составляющую. «Rolling Stones» много взяли от Howlin Wolf. А как не сказать про Willie Dixon!? Сколько «Led Zeppelin» у него песен спёрли? Хотя «цепелинам» нужно отдать должное. Был целый пласт песен Otis Rush и Willie Dixon, которые они сплагиатили без указания первоисточника. Супруга Willie, после его ухода, отсудила у «цепелинов» пару миллионов долларов.
Мы знакомы с внуком Willie. Alex очень похож на деда – одно лицо! Здоровяк классно играет на бас-гитаре и контрабасе, как и младший сын Muddy Waters – Джозеф Морганфилд, который большую часть времени провёл с отцом и застал золотой состав группы – с 1973 по 1980-й (Jerry Portnoy – на гармонике, Bob Margolin – на гитаре, и Jimi Rogers). Знаю лично двух белых этнических еврея с украинскими корнями. Jerry – из Киева и Bob – из Житомира или Одессы. Вот так, интересно, двое наших создали с Muddy Waters крутой блюз-бэнд. Если говорить о современном блюзе, то это, конечно, – Gary Clark Jr. и Joe Bonamassa. Это люди заняли чьи-то места.
Во многих интервью ты сформулировал, что всегда играли «Rain-rock». Но ты не высказывал альтернативную точку зрения о том, что такое блюз для тебя.
Я не родился там и не собирал хлопок, а собирал помидоры здесь в колхозе по приказу комсомола. Откуда это взялось? Определённо, оттуда! Некий космический Божий дар. Сейчас попытаюсь передать тебе, что про меня говорили музыканты, которых упоминал и с кем довелось побывать, и сыграть.
У меня есть свой замешанный на блюзе стиль музыки. Это нельзя назвать чистым блюзом. Никогда в своей жизни не снимал соло – нота в ноту. Ставил музыку и просто играл фразы и интонации под звучание B.B. King, Howlin Wolf. Буквально, сидел и слушал все альбомы, которые у меня были, с гитарой. Старался расслышать, как гитарист интересно расставляет акценты.
Clapton всегда мне был интересен. Старался слушать больше его. Eric занимает, практически, всё пространство. Шикарный, великолепнейший Gary Moore. Он дёрнул очень много у Peter Green.
Есть ещё и польская блюзовая культура. Когда попали в Польшу, мы привезли оттуда первые пластинки. В 1980-е там проходили первые блюзовые фестивали, где мы услышали Тадеуш Налепа, «Monkey Business» и много совершенно уникальных коллективов с дерзким авторским материалом, где минимум каверов. Нас зацепил известный менеджер группы «Джем», «Ночной смены блюза» и фестиваля «Кемпинг» – Анджеверс Грабовский. Через него мы выступили в Польше на мощном фестивале «Рава блюз интернэшнл».
Они все начинали с маленьких площадок. Им понравилось, как мы сыграли. Всё-таки блюз-рок – это не желание повторить (как у них), а желание сделать по-своему. Поэтому для меня блюз – огромная мудрость и жизненная философия. Ни в коем случае, не грусть или тоска по любимой, которая внезапно вышла замуж за другого.
Называть это «feel blue» (т.е. «быть грустным») – известная английская идиома. Самое интересное, что «blues» – это множественное число «To bee blue» – «грустить». А когда говорят: «Кеер den bluzе», множественное число – «Bluzе a lafe».
Английский язык изучал с детства и прошёл иняз. Поэтому я, скорее, носитель языка. Отношение к этому одно время было более амбициозное. Сейчас отпустило, поскольку всё можно, и, если обратишь внимание, то русский текст я пишу по английской структуре. Ира Кочановская сказала: «Твой рок, не совсем русский. То есть, он совсем не русский. Через строчку пишешь не в тех местах, где это делают русские музыканты».
Блюз для меня – каждый момент жизни. Однако блюзменом назвать себя не могу. Быть блюзменом – значит родиться, вырасти, проколоситься в плеяде чёрных музыкантов, у которых это в крови. Здесь отношусь немного с улыбкой, но без иронии и стёба, к людям, которые называют себя блюзменами. Просто это люди, играющие музыку, которую считают блюзом. То, что делаю я – это, всё-таки, моя стилистика. Так большинство, наверное, из десятка коллективов Чижа сразу узнают по голосу.
Каким образом, ты являешься носителем блюзовой культуры в 1980-х в Харькове? Насколько это было востребовано на твой взгляд?
Наша группа как-то перешагнула и оставила позади огромную ресторанную культуру – то, что называют «кабаком». Для меня это слово не ругательство. Там играли шикарные музыканты.
Недавно ушёл из жизни легендарный пианист Саша Соколов. Его все знали больше как Сафрон. Он гастролировал с ранним коллективом Аллы Пугачёвой.
В Харькове сильная музыкальная школа, но она была больше замешана на джаз-роковых оттенках. Не могу сказать, что была некая блюзовая школа среди харьковских музыкантов. Очень многих знаю и знал, тех, кто ушёл из жизни. Люди, которым уже ближе к 80-ти, слушали B.B. King и «Rolling Stones». Но их как-то миновал Maddy Waters и все остальные. Харьков был наполнен стилями. Была «новая волна» в лице группы «Фабрика». Был прогрессивный русский рок-н-ролл, который делали – «Рок-буфет», «Группа Продлённого Дня», позднее – «Разные Люди». Был андеграунд и психоделия, который делала группа «Игра» и т.д.
Могу согласиться, что это уже как-то странно звучит – «русский рок», «не русский рок». Но наши музыканты называли именно так то, что они играли, чтобы было хоть как-то это называть. Ведь не назовёшь же «берёзкой», или «ромашкой». Просто надо как-то жанр обозначить. Хотя, что играет Слава Бутусов? Слава играет «Nautilus». Что играет Чиж? Чиграков играет «Чижа & Co». Что играет БГ? Гребенщиков играет «Аквариум». Каждый играет своё. Определить их всех таким общим понятием как «русский рок», я бы вряд ли смог. Как ни крути, они очень индивидуальны.
В 1980-е было ощущение «маленькой Америки». Представлены практически все жанры. Вот вам и «ритм-блюз». Потому мы себя ощущали фирмОй, и люди приходили послушать как чуваки играют фирменный музон. Но никто толком не мог понять, что мы играем – своё или кавера. Приходилось говорить на концертах, какая песня наша, а какая – не наша.
Миф или реальность, что Сергей Чиграков учился у тебя играть на гитаре?
Когда познакомились с Чижом, то поехали ко мне домой, где были заныканы 2 бутылки портвейна. Потом – ко мне на репетиционную точку в ХАИ поехали, а уже позднее – встретились у Гордея. Так что это всё туфта, что чему-то его научил.
Мы друг у друга учились в очень благодарное время. Те, кто не хотел учиться, или считал, что они лучшие – просто шли на хер. Их не то, чтобы прогоняли из «Скулёжки» у Дворца студентов. Они сами понимали, что не туда пришли. Каждый, кто там оставался часами – и Сэрушка, и Чернецкий, и Клим, и Михайленко (если говорить о коллективе, о котором пишешь книгу) и люди, которые делали, помогали нам организовывать выступления – Шумилин, Олейник, Мартыненко. Всех не упомнишь. Все мы друг у друга учились. Учились правильно излагать мысли.
Понимаешь, настолько классное время? И если бы была «машина времени», то 1-2 раза в неделю я бы с радостью туда возвращался, почерпнуть то, о чём не успел спросить. Сейчас могу тоже позвонить и спросить, но это будет иначе. Именно тогда с Шумилиным возвращались по лесопарку, сидели, пели песни на «Сквозняке». Хочется переспросить, а почему здесь ты вот это сыграл, а тут это? А когда у тебя следующая халтура, чтоб поехать на свадьбу и посмотреть, как играешь на гитаре? Но, увы!
Скажи, чему ты научился у Щелкановцева? Когда Сергея не стало, ты сыграл песню «Нормальный ковбой». Что тебя сближает с ним?
Наверное, мы просто любили друг друга. Ещё у нас было профессиональное требовательное отношение к тому, чем занимались и что нас объединило. Случались моменты, когда созванивались: «Прогуляемся?». – «Пойдём!». – «Портвейна выпьем?». – «Выпьем!». Было несметное количество разговоров о музыке. Сэр показывал мне какие-то приёмы на фоно. И подарил песню «Рок-н-ролл на лезвии бритвы». Мы одно время её играли. Выступали на празднованиях программы «Под Весёлым Роджером» в харьковском клубе «Fort». Колосились с Сэром по концертам, где они играли на одной сцене с «Коррозией Металла». Сэр играл интересную музыку и был огромным поклонником Дэвида Ковердейла. У него собралась шикарная коллекция блюзовых пластинок. Сэр – потрясающий друг. Даже не говорю слово «был», Он Есть. Чему у него можно научиться? Да огромному количеству всего! Он всегда приглашал на запись первых пластинок группы «КПП».
Почему ты выбрал именно эту песню для памятного трибьюта?
Этот фестиваль задумывался изначально Ольгой Дёминой. Сэр с ней дружил. Отец Оли занимал достаточно высокий пост – заместитель Леонида Даниловича Кучмы. Интересный человек. Я смотрел его коллекцию компактов – мурашки по коже. И мы с Олей задумали сделать в день рождения Сэра фирменный клип. Смысл – чтобы играл один состав, а песни Серёги исполняли разные фронтмэны.
И вот, поехали в Киев добывать деньги. Добыли на дурняке, не без помощи папы Ольги. В Управлении по делам семьи и молодёжи нас уже поджидали: «Это про вас звонили из Верховной Рады?». – «Да». Мы пришли с умными глазами, сели и говорим: «Нам нужно 80 тысяч гривен». Это был, по-моему, 2005-й. Смотрю, председатель медленно спускается под стул с вопросом: «Как?». – «Мы хотим пригласить «AC/DC». Сэр ведь был культовой фигурой. А они согласились приехать, и, простите, мы их уговорили на 80 тысяч». Короче, сошлись на 10-15 тысячах.
У Сэра был фонд поддержки молодых музыкантов «Next». Оля его возглавила. Серёжа передал ей права, а сам занимался музыкой. Фонд создали под его имя. И, после смерти Сэра, мы сделали этот концерт. Саша Букреев – басист «КПП», присоединился к реализации. Фактически втроём и провернули это всё. Кто-то занимался походами в Госпром с чемоданом бумажек. Компания «Music Land» помогла со звуком. Студия «М-Арт» записала пластинку. Записали видео. После концерта устроили шикарный банкет.
А песню выбирали так. Мы с Ольгой как-то пообщались. Она говорит: «Спой «Ковбоя»! Твоя тема». Мы её не репетировали-то особо. Барабанщика фактически не было. По каким-то причинам Дима Шапранов не захотел играть. И молодой, а на данный момент уже известный барабанщик – Серёжа Балалаев по прозвищу Гейц нам помог. Он играл в каком-то кабаке «Бухара». Сыграл с нами на репетиции и сказал, что будет играть. Я пригласил одарённого молодого пианиста Никиту, с которым работали. (Скажу абсолютно откровенно. Для меня это – огромная честь). Мы всё-таки сделали этот концерт – настоящее селебрети, настоящий трибьют.
Я пел «Нормальный ковбой», Юрка Джови – свою. Юрка Бочарников сыграл «Громкие гитары». КПП-шники вышли и круто сыграли. Честно, если в интернете где-то наткнусь, то смотрю и проникаюсь не на шутку. Серёжина мама мне сказала, что: «Это лучшее выступление в концерте». Для меня это огромная похвала. Без всякого пафоса. Огромная честь, что профессор консерватории послушала и так оценила. Многие спрашивают, что, мол, в программе эту вещь не играю. Отвечаю: «Ребята, эта песня из серии тех, которые играются раз в жизни». Вот я её один раз сыграл и лучше уже не будет. Даже так, как мы тогда сыграли не будет. Повторение здесь не уместно. Песня переживёт века или насколько хватит нашей земли. Опять же, блюзовая составляющая, которую Сэр хотел там сохранить, я сохранил с помощью слайд-гитары.
В середине 1990-х вы с группой исполняли русскоязычные песни: «Не узнаю», «Затемнённое стекло», «Королева», «Не дави на шею», «Иностранец» и т.д. Решение исполнять эти песни продиктовано музыкальной средой Харькова?
Скажу сразу – нет. Это было, но я даже сопротивлялся во многом каким-то вещам. Такова тенденция развития музыки на тот момент, в уже независимой Украине, и мы шли параллельно. Когда играли программу с русскоязычными и английскими песнями, нас приглашали на фестивали «Camel Rock».
Тогда только появился Слава Вакарчук с «Океаном Ельзи», а «Братья Карамазовы» уже были. Хорошо помню, как Олег Карамазов привёл в гримёрку застенчивого Славика, который стеснялся взять у меня автограф, после московского эфира у Димы Диброва. Он спросил: «Вы те самые, которые были по телевизору?». Говорю: «Да». – Он: «У вас настоящий telecaster? Можно автограф?». – «Да без проблем!». Но, через пару лет, в 1998-м, на фестивале «Таврийские игры», «Океан Ельзи» уже поддал, и, так сказать, «нюхнул звёздной пыли». На этом фестивале мы практически полностью показали программу без единого иностранного номера. Мне было интересно их играть. Я тогда ещё не так уж ловко (да и сейчас не каждый день это происходит) справлялся с русским стихосложением. На тот момент была песня «Иностранец», которая удалась. Честно сказать, она стала хитом. Если бы мы сейчас её продолжали играть, был бы риск стать группой одной песни. Но, на самом деле, это – песня-сожаление о том, что всё развалилось.
Ты не связывал песню «Иностранец» с периодом кризиса 1990-х в Харькове, в том числе и музыкального? Либо некуда деваться, либо уезжай…
Она появилась в другом контексте. Меня несколько раз оштрафовали на Курском вокзале за курение. Подумал: «Ну зачем нам музыкантам вся эта политика? Зачем это всё?». В Москве, где я взрос, у меня много знакомых. Здесь встретил Серёжу Воронова, Стаса Намина, Женю Хавтана, Гарика Сукачёва. На музыке «Браво» в принципе рос. Да, ёлки-палки, у меня в фонотеке были пластинки Френсиса Гойя, «Deep Purple» и «Браво». В Москве, мы все сдружились.
И тут, извините, ни с того ни с сего, спустя 3-4 года, штрафы за курение. Под стук колёс пришла фраза: «Заграничный Арбат. Заграничный Подол. Еду я по Москве, я – свободный хохол». Свободный, но в Москве – иностранец. На кой мне эта свобода? Мелькала фраза Stingа: «Я чужестранец, но я в Нью-Йорке». Плюс песня «Дорогая моя столица, золотая моя Москва». Отсюда «Дорогая моя столица» взялась, отовсюду по кусочку. Практически, первый мой русский текст. Такая параллель. Так что, нет здесь никакого политического подтекста. Просто сожаление.
Один раз мы написали вместе с басистом песню с таким жёстким уклоном: «Не рассказывай мне сказки, что тебе нет 18-ти лет». Она вышла в альбоме «220В». Многие спрашивали: «Это Чижа?». Нет. Так получилось. Говорю, что это не я у него, а он у меня (на минуточку). Поскольку, я ему показал этот размер когда-то, «как дулю сдвигать в такте». На самом деле, откуда это всё спудрено. Я взял и сделал русский стёбный текст: «Моя ты берёза, я твой ласковый клён». Да, это отчасти Чижовская частушечная штука. В этом альбоме есть проблема – много не моих стихов (их написал Эдик Кучеренко), и плюс тогда я не так уверенно пел на русском. Не проснулись ещё такие уверенные моменты, когда играешь на концерте и английский, и русский материал. Народ не видит разницы, потому, что это всё в одном голосе, обертонах и т.д. И это мне не заходило. А когда не заходит, что поделаешь! И я написал пару вещей: «Я летаю» и «Блюз апрельской луны», и показал их на студии. Мне сказали: «Это же хиты. Давай их в альбом срочно!». Пришёл на репетицию: «Пацаны, давайте сделаем!». Они: «Да ты что?». Говорю: «Чуваки, извините! Шеф просит! Пусть хоть пару песен будут своими словами, а то музон весь мой, а текст Эдика». Они не хотели, хоть ты растрескайся! Хотя состав был очень сильный, ни на кого не похожий. Это был реальный шанс тогда выстрелить. Влад Ряшин предлагал совместный проект «Пилорама» на канале «Интер», но умолчу по каким причинам это не состоялось.
Саша Гордеев с радостью вспоминает, как он с тобой по Германии ездил и подыгрывал на гармошке. Как так получилось?
Мы познакомились очень спонтанно. Саня работал в столовке универа. Мы туда приходили. Однажды в универ приезжала американская делегация и мы поехали туда тусить. Потом Саша меня познакомил с Чижом, с которым он служил в армии. На тот момент на гармонике играл Серёга Кулик, который воспитал в себе этот уникальный стиль. А у Гордея совершенно другой стиль. Сашка хорош, как по мне, в дуэте.
Для нашей группы у него не совсем та стилистика, которая была нужна. Но, наступил момент, когда Кулик в силу того, что женился и занялся бизнесом, собрался за границу. Он пришёл и честно рассказал (что мне нравится в моих коллегах, во всех составах). Мы до сих пор дружим, где бы кто из нас не находился. Все говорили честно, что не могут играть и просили найти замену. Поэтому, в группе «Дождь» никогда не было кризисных моментов. А гармоника по стилистике была очень нужна в лихие 1990-е. Много явно блюзовых тоник. И к нам пришёл играть Гордеев. Достаточно неплохо это всё получалось. Таким образом он вкатился в музыкальную тусовку Москвы. Я его со многими познакомил. В 1992-м я окончил университет, и мы поехали в Германию к моим знакомым. Играли в клубах, на улице, в переходах. Сильный опыт!
Вы правда первая харьковская группа, которая поехала заграницу?
В 1987-м меня призвали из универа. В 1989-м – вернулся. Во время службы была гитара. Всё в порядке – английский язык, клуб, комбик. Занимался любимым делом. Жил в санчасти. Делал уроки английского начмеду полка. Как только у него какая-нибудь херня в академии, меня сразу в санчасть.
Однажды в Харьков приехала польская группа. На данный момент они в Западной Европе. Познань – город-побратим Харькова, поэтому таким образом они попали сюда. Они выступили во время тусовки в зале Дворца студентов. Разговорились и они предложили нам сыграть прямо там, на месте, где они настраивали звук для концерта. Мы вышли на сцену, взяли инструменты и сыграли. Они говорят: «Всё! Договорились!». Сделали нам гостевое предложение, и мы поехали к на фестиваль «Зачарованый свях гармоники», где проводится конкурс исполнителей с акцентом на губную гармонику.
В качестве гала-концерта для гостей, на тот фест приглашены ребята из Голландии – блюз-бэнд с шикарным гармонистом Герхардом Хорке из Гамбурга. Там была группа «Джем» с Тадеуш Малепой и небезызвестный сейчас европейский коллектив – «Блюз копани». Там-то нас Джевис и заприметил.
Когда вернулись, Серёжа Куликов (который позднее стал играть на гармонике, а тогда выполнял функцию менеджера), говорит: «Саня, вот нас Джевис зовёт на Новый год». Так мы стали ездить по 3-4 раза на год. Завкафедрой мне говорил: «Только посмей контрольную написать плохо! Не отпущу!». Буквально с контрольных, с чемоданами, рюкзаками, гитарами бежал на поезд «Харьков – Варшава». У нас были самые разные концерты до 1992-го. И, да, пожалуй, наверное, мы были один из первых харьковчан, кто отправился за рубеж. Никто мне не говорил до этого, что они там были. Ездила ещё группа «Шок» Паши Павлова на какой-то фестиваль. Но они там всех повергли в ужас робким звуком. А фестиваль блюзовый, поэтому всё перешло в весёлую историю.
Блюзовый фестиваль от харьковского рок-клуба организован интересами харьковчан или кем-то другим?
Знаю, что блюзовый фестиваль проходил до того, как музыканты стали валить в Россию. Он был немного раньше инициирован Олейником и Мартыненко. Чётко помню, что сыграли свой сэйшен и уехали ко мне домой продолжать, как это происходило обычно. Как бы не Саня Чернецкий с Чижом тоже среди них. Большая компания была.
Как вы познакомились с редактором музыкальных программ Еленой Карповой?
Однажды Андрей Гоцко (мы называли его Гоцон), который со мной играл на гитаре, звонит: «Есть вечерняя программа «Взгляд». Посмотри! Круто!». Мы думали, что чуть ли не единственные в просторах СССР играем такую музыку. На самом деле там было столько музыкантов! Смотрим. По телеку показывают московский фестиваль блюза. Не то слово, что нам – «новаторам» башку снесло. Туда приехал Сергей Воронов, Лёша Белов («Удачное приобретение») в их золотом составе, Миша Микоян. Думаю: «Фига се, чуваки играют блюз!» Серёжа Воронов объявляет, что в Москве будет проводиться международный фестиваль – «Блюз в России». Его запишут на пластинку передвижной студией Стаса Намина и снимут фильм о 3 днях фестиваля. Поэтому, присылайте заявки на 500-метровых бобинах с вашими записями и будем отбирать.
На следующий день Воронов берёт трубку: «Здравствуйте! Я Александр Долгов из харьковской группы «Дождь». – Он: «А мы про вас слышали». – «Как?». Воронов: «Накануне у нас была группа «Браво» и мы с ними говорили о вас». Говорю: «Польщен, потому, что вчера смотрел вас по телевизору и это супер!». Он говорит: «Я этим не ведаю. Это у нас всё Лена Карпова занимается в музыкальной редакции. Это к ней нужно». И дал мне адрес. Ещё сказал, чтобы мы просто сели в поезд и привезли материал лично ей. Так и сделали. Записали катушку. Купили билет на поезд, приехали, договорились о встрече у кинотеатра «Байконур» (Москва, район Отрадного, улица Каргопольская).
Стоим с букетом цветов, тортом, бобиной и ставим пари: как будет выглядеть журналистка? Со стрижкой? В очках – 100%! Слышим сзади: «Ребятки!». Поворачиваемся. Стоит Лена: «Прямо здесь будем торт пить и цветы дарить? Пошли ко мне!». Пошли к ней. На кухне каким-то образом оказался коньяк и торт пошёл под закусь. Оставили ей катушку. Заехал Воронов, тут же её забрал, отслушал и сказал: «Пацаны, вы в составе потому, что там 2-3 песни, которые у меня просто чердак сорвали. Сколько вам лет?». Он постарше. А мне тогда – 22!
На радостях поехали на Курский, где из 3-4 эскалаторов работал только один. Дикая очередь. Опоздали на поезд. Стоим и думаем, куда деваться? Посчитали деньги в карманах. Смотрим – продаётся жужло из серии «Лидия» со стрёмным содержимым. Взяли 4 бутылки. 2 тут же употребили. На троллейбусе доехали к магазину, где взяли чернослив в вине. Вещь совершенно потрясающая! Вино, которое потом закусываешь черносливом. Нашли телефон-автомат, 2 копейки и позвонили Лене. Она: «Вы что? Не уехали? В своем уме? Второй час ночи! Где вас носит? Ловите такси и ко мне!». Мы приехали и зависли на неделю. Вот так состоялось наше знакомство.
К нам на кухню приходили Коля Арутюнов («Лига блюза»), Игорь Кожин. Гитары, гармошка, песни… По возвращению в Харьков по-быстрому собрали состав. Гоцон ушёл из группы. В ноябре-декабре 1991-го порепетировали. А зимой 1992-го (моя жена была беременна) уехали на фестиваль, который проходил 15-16-17 января в Измаилово. Мы играли 17-го. 18-го вечером позвонил домой, и мне сказали, что 17-го (30 лет назад) у меня в Туапсе родился сын.
Потом ездили регулярно. Нас приняли в московской блюзовой тусовке, в «Арбат блюз клуб». Коля Арутюнов из «Лиги блюза» делал фестиваль «Украина блюз саммит» в очень мощном по тем временам клубе «Пилот». В 1993-м – фестиваль «Ступени Парнаса» в ККЗ «Россия». Тогда же Чиж покорил Петербург синглом «Перекрёсток». Помню, сидим с Жаном на последнем этаже, пьём пиво, и вдруг по радио играет эта песня. Жан: «Слушай, это же наш Чиж!».
И как тебе «Перекрёсток»?
Я просто слышал кучу похожих вещей и знал какой хит на что похож. В 1992-м мы записали альбом «Blues News». Сидели слушали его с Чижом у Гордея. Если помнишь, там есть инструментальная босанова. Чиж тогда сказал, что это классный тюн, надо что-то подобное придумать и записать. Я не говорю, что он, Боже сохрани, спёр! Это не верно. Просто захотел сыграть нечто похожее в своём репертуаре. У него же в такой тематике ничего не было.
А на самом деле, если брать по структуре, то это – Peter Green «Supernatural». Включай и пой! Попадёшь строчка в строчку! Когда заиграло вступление на гитаре, я подумал, что это кто-то из вышеупомянутых. А потом – бамс: «Ты ушла рано утром…»! Прикольно! Тут же позвонили и поздравили. «Перекрёсток» – шедевр. Настолько крепко угадали со стилистикой и подачей русского текста с интересными оборотами. Я даже на каком-то концерте втихаря её сыграл и признался в этом Чижу. Он говорит: «Хрен с тобой!» (Гении всегда великодушны).
Правда, что «Дождь» Елена Карпова хотела перевезти в Москву? Если да, то почему Долгов не в Москве?
Были эфиры программы «Доброе утро» на Первом канале и «В гостях у Макса» на канале «Свежий Ветер» в 1994-96-м, которые вели Макс Василенко и Настя Рахлина. Директором программы был Дима Дибров. Поначалу Дибров вёл её сам. Они снимались по утрам. Часть эфиров снимали для Дальнего Востока. Фактически, мы были уже в Москве и нас не нужно было вытягивать. Это большое событие. Из Украины в тех эфирах не был никто. Только мы, и мы ещё познакомили редактора Лену Карпову с ребятами из Донецка – «Дикий Мёд». Хорошо, что кто-то сохранил запись с нашими выступлениями.
С 1998-го мы уже больше появлялись в Харькове. Опять же, про этот русскоязычный альбом, о котором ты спрашивал. Хорошо помню слова Лены: «Сань, а ты что начал играть-то? Блюз куда делся?». Говорю: «Ну, есть чуть-чуть». Она говорит: «Знаешь, блюз такая штука, что может обратно не пустить». Смотри, как мудро! Как подзатыльник. В общем, с тем составом, с которым записали «Мелопатию» и «Blues News» (они до сих пор продаются за границей по ощутимой цене) ездили в 2001-2003 и 2006-м в Москву. У нас была серия эфиров. Накануне релиза в 2007-м, мы переиздали диски и были радиоэфиры у Ксении Стриж «Русские песни» и у Александра Плющева на «Эхо Москвы».
А как на счёт эфиров на канале «О2тв» и в программе «Антропология»?
В «Антропологию» мы собрались, но случилась всем известная конфликтная туфта на канале «НТВ», поэтому нас не включили в эфир. Ни в «Антропологию», ни в «Живую коллекцию» просто не вписались.
На твоём канале YouTube есть видеозаписи эфира в программе «Просвет» Дмитрия Диброва.
Это как раз экспериментальный состав с аккордеоном и отличной ритм-секцией из культовой группы «Ку-ку» Жени Кошмара – Алекс Шеев и Толик Макатуха. Когда понял, что ничего не будет, создал сольный проект «Долгов-бэнд». Мы были у Лены. Она позвонила продюсеру Чижа. Он сказал: «Никаких новых названий. Потому, что 80% слушателей, пусть он простит меня, помнят «Дождь». Мне сейчас скажи – Долгов, ни фига не вспомню. А вот «Дождь» вспомню».
Потому и оставили на пластинках – «Александр Долгов и группа «Дождь». Много раз были на канале «Ля минор». К нам приезжал Максим Василенко из «5 канала», проекты «Квартирник» и «Брать живьём». Сыграли у Диброва в эфире программы «Просвет», и на канате «О2тв» в «Брать живьём», будучи проездом через Москву в Чикаго, на фестиваль с кришнаитским налётом.
Презентация наших пластинок проходила в питерском блюзовом кафе на Фонтанке. Чернецкий приезжал. В Москве – Костя Кинчев, Гарик Сукачёв, Серёга Бабкин («5’nizza» к тому времени распалась). На концерте в саду Эрмитаж мы с Бабкиным спели дуэтом «Я в весеннем лесу…». Много народу. Помню, что Макаревич заходил.
Мы практически всегда были в Москве. Надлом в нашем сотрудничестве с Леной, даже не скажу почему произошёл. Длительный период мы много общались. Часами. Она приезжала в Харьков в 2007-м, на концерт-презентацию дисков. Бывает какая-то невидимая демоническая сила, которая дорогу перешла. Поэтому, сейчас гадать, кто это был, или что это было, не хочу. Главное – дружеские, ровные, статусные отношения.
Прекрасно помню фестиваль «Рок Рождество», о котором тебе говорил. Мы играли два отделения. На этом фестивале выстрелил Чиж. Помню, мы с Леной и её подругой зашли в зал, и она внимательно смотрела выступление Чижа. Это был момент знакомства Лены и Чигракова. Лена сделала для Чижа очень много эфиров. Чиж часто приезжал в Москву с Игорем Березовцом и приобрёл крепкую медийность. Лена очень увлеклась его творчеством. И нас мешать – как-то нехорошо получалось.
Желание перетянуть то ли бэнд, то ли меня одного было. Я к этому был готов. Было предложение от группы «Стенд блюз-бэнд» Миши Петрович. У них там назрел какой-то конфликт на гитарном фронте, и Миша пригласил играть в группе на гитаре.
Есть ещё интересный эпизод, когда у нас в Москве сперли абсолютно все инструменты. После концерта в клубе «B.B. King», поехали к Лене на тачке Гордеева, по дороге домой. Приехали. А инструменты оставили в багажнике. Говорю: «Давай заберём». Все: «Да нет, мы сейчас спустимся». Спустились – там пусто. Забрали два моих телекастера. Не взяли ни деньг, ни компакты. Люди знали, зачем шли.
В этот момент намечался масштабный тур по Москве, который делала Лена. И мы жёстко обломались. Хорошие инструменты в 1996-97-х хрен где купишь. А играли на очень клёвых инструментах. Кто-то просёк и спёр. По «Рен ТВ» эту историю показывали, менты расследование вели. Лёшка Белов позвонил Карповой и говорит: «Ну, ты, Ленка, мега-промоушн «Дождям» делаешь! Ты придумала, что у них инструменты украли?». Она: «Леха! Это правда!». Шорох по Москве пустили. Охреневшие долго приходили в себя. Тур сорвался. А когда позвал Петрович, чтобы аккомпанировать ему на гитаре в Москве, я не смог «Дождь» бросить. Знаешь, если где-то что-то и каким-то образом отвело, откуда знаешь, почему. Знал бы прикуп, жил бы в Сочи.
«Дождь» – единственная группа из Харькова (не беру во внимание «Разных Людей»), которая после 2000-х выступала в России в нужной для них нише, и которая сохраняет целостность до сих пор?
Всё верно. 10 лет назад ушла моя мама. Они дружили с Леной. Лена приезжала и у нас останавливалась вплоть до 2008 года, пока мы ездили в Москву. Но как остаться в Москве? На каких таких делах? Мы давали там клубные и не клубные концерты.
Глядя на шлейф событий конца 1980-х – начала 2000-х, возникало ли у тебя впечатление, что группа «Дождь» что-то не доделала?
Знаешь, всё приходит вовремя, и виноград никогда не созреет до осени. Поэтому, когда в голове начала складываться картинка какие музыканты должны со мной работать, то по прошествии лет понимаю, разве что медийно мы не сделали всё. Очень много сделал Эдик Шумейко для «5’nizza». Они до сих пор на волне. Под них создали музыкальную корпорацию «Птах», фестивали «Вдох», издательство «Никитин» и всё остальное. Брали деньги и финансировали. Эдик Шустер и Виктория Лытнева, которая имела непосредственное отношение к серьёзным медиа, получили хороший ресурс во время хождения компакт-дисков. Диски продавались везде. Мы «не успели вскочить в последний вагон». CD выпустили, а вот что с ними делать дальше? Индустрия стала уходить. Мы не могли их распространять через торговую сеть, поэтому отправили за границу.
Ты про диски, записанные «Мистерией звука»?
Да. Мы с Леной Карповой ездили оформлять генеральную доверенность на неё как представителя группы. Договаривались с отделом дистрибьюции. Дизайн нам на месте сделал Андрей Батура. Мы взяли столько дисков, сколько могли забрать физически. Остальное – толкнули на иностранный портал, тем самым отбив деньги за издание. Траскин под завязку распространил интересно оформленный альбом «Blues News» (с этой будкой на обложке – «Позвони Богу»).
Я в курсе событий твоей недавней награды. Хочется развенчать мифы о том, что сыграло ключевую роль в её получении.
Если говорить о том, как попал в зал славы блюза, то, надо подчеркнуть, что предпосылки к этому были задолго до той самой евроинтеграции. В Америку, и во все города, где есть блюз (куда отправился уже в 2016-м), полетел уже с конкретной целью – встретиться с дочерью B.B. King. Поменял паспорт и получил визу на 10 лет.
Когда полетел впервые, у меня не было визы. Секьюрити в Атланте, плотный темнокожий дядька спрашивает: «Ну что? С гитарой?». Говорю: «Да вот, еду с блюзовой миссией». Он: «С какой миссией? Тебя там кто-то ждёт? Куда едешь?». – «В Вегас». – «А в Вегасе что делать будешь?». – «В Вегасе живёт элита музыки. Там последние годы жил B.B. King. Еду знакомиться с его дочерью». Он: «Да у него таких дочерей, наверное, более 80». Я: «Нет, поменьше». – Он: «Ладно. Добро пожаловать в США».
Прилетаю в Вегас. Созвонились. Назначили встречу. На Facebook есть наши первые фотки. Подарил Рите альбомы «Мужское» и «Blues News». Она сразу поставила русскоязычный, поскольку «Blues News» у них где-то уже проскакивал и по радио крутили. Поставили и попали на песню «Расклад», где Боб Марголин сыграл соло на слайд-гитаре – его характерный почерк. Мы записывались вместе. Рите понравилось. Она стала танцевать. Слушали вместе с её сыном, внуком Яном, мужем Уильямом Биллом, который прилетал в Харьков на наш фестиваль.
Потом несколько раз смотался по другим делам, и мы пересекались. Поехал в гости к Джерри Портному. Он тоже послушал записи и сказал, что это очень по-своему сделано. Сказал: «Делай своё. Блюз – здоровская школа. Ты впитал отсюда, но делать нужно своё. Дай Бог удачи! Удача для музыканта – знаешь, что? Это когда хороший агент или богатая жена». Потом мы с Ритой переписывались. На телефонные звонки не решался. Должен быть какой-то такт. Все переживали за то, что здесь происходит. Джерри писал письма, спрашивал ли жив, здоров? Мало ли, как и кто это всё воспринимал. Считаю, что чем быстрее это всё закончится, тем лучше для всех нас. Как? Одному Богу известно.
Рита спрашивала, кого знаю из блюзовых музыкантов и с кем играл – Мик Тейлор, Луизиана Рэд, Кейт Макдаун, Джерри Портной. Ответила: «О! Легендарные музыканты. Многие играли с моим отцом». Хоть Джерри никогда и не играл с B.B. King, но часто вместе ездили на гастроли, несколько раз открывали его выступления.
Мы разговаривали об этом. Рита поняла, что я не просто музыкально подкован, а что-то делал вместе с музыкантами и, опять же, знаю историю. Публицист Уильям Билл очень многих знает и про многих мне поведал. Он занимался журналом «Billboard». Мы разболтались: «А ты уже встретился с Buddy Guy?». – «Собираюсь. Если в этот раз не получится, то позднее». – Уильям сказал где Buddy постоянно играет – «Buddy Guy слейдженс».
У Риты очень сильно больна мама той же болезнью, что и B.B. King страдал в последние годы. Рита – одна из дочерей, которая дольше всех с ним находилась. У неё есть книга и пластинка «On the Road with My Dad the King of the Blues Mr. B.B. King». Когда мы разговаривали, я понял, что для неё значат имена таких музыкантов, как Джерри Портной. Это человек, который 8 лет играл у Clapton и до сих пор c ним сотрудничает, записал золотые диски на студии «Гремми фром дэ Клевел» и «Гремми харатегейнз» с Muddy Waters. Потрясающую студию ему построил сын-архитектор в подвальном помещении, где есть маленький кабинет, усилитель, масса микрофонов и фотографий с кем он играл. Мы тут же сели и стали играть.
Пластинки пластинками, но моё отношение к блюзовой культуре измерялось другим. В 1992 году я написал дипломную на тему: «Отклонение от нормы в фонетике английского языка в поэзии блюза». Работа посвящена блюзовой поэзии. Что такого интересного в поэзии блюза? Почему она такая? Почему она проста с точки зрения лингвистики, а вместе с тем, столь глубока? Русскому человеку, который не лингвист и нахватался, не копался с пониманием того, что значит конкретная фраза, которую перевели здесь, просто недоступно.
Что такое блюз? Когда хорошему человеку плохо? Эта фраза ведь переведена страшно неправильно. Дед сказал маленькому пацану: «Блюз – когда хорошему парню, становится грустно оттого, что от него уходит женщина». Вот какая штука. А не когда ему плохо. Вот у Халвен Вулфа был спор с Ал Хаусом, что такое блюз. Ал Хаус говорит, что это больше отношения между мужчиной и женщиной. А Халвен говорит, что «блюз – это когда у тебя нет денег». Не можешь заплатить за квартиру – это блюз. Ушла женщина и унесла последние бабки – это блюз. И разговоров парня, который приехал в их понимании, оттуда, «где ходят белые медведи в обнимку с бурыми вокруг Мавзолея, и так немножко разбирается в блюзе», они не понимают.
Марк Уильямс – звукооператор Боба Марголина, спросил откуда у меня английский? Учился? Жил здесь? Да. В принципе, учился. Марк: «Ты разговариваешь как американец, который на какое-то время потерялся в Сибири, а потом его спасли наши. И вот, на фоне всего этого, и, плюс ещё, вспомним «Мастера и Маргариту» – «Если сейчас вы пойдёте в милицию, и скажете про мотоциклеты с пулемётами в кальсонах, немедленно окажетесь у нас». Причём здесь кальсоны? Главным образом – Понтий Пилат. Но и кальсоны тоже. Главным образом – знание этой культуры. Знание творчества B.B. King.
У меня были кассеты и пластинка B.B. King & Bobby Bland. Помимо пластинок ещё масса неизданного материала на дисках. Плюс существует ещё культовый клуб в Вегасе под названием «Syndulla», там был снят мой джем с «Morning Black Snake». Он просто любимый. Вот, «Morning Black Snake» немножко обалдели. Сегодня Скот Райнер получил лайф-тайм, это пожизненное. Плюс участник Лас-Вегас сесаити. Это как у нас Лас-Вегасское блюзовое общество, так же, и Чикагское. Помимо «фейм», в каждом городе у них ещё есть «Лига блюза».
У меня на YouTube написано: «Лас-Вегас блюз сесаити». Не лукавлю, это так. А потом, для развития этого движения я приехал сюда, перезимовал и связался с Кшиштовом (тот, кто меня пригласил в Польшу). Он к тому времени уже обладал наградами «Blues Hall FM» на территории бывшего постсоветского пространства.
И я написал письмо Рите с вопросом: «Рита, а у нас никто не представляет это всё, кроме Кшиштова. Что нужно сделать?». Как только она прочитала (наверняка, она знала и Кшиштова), то ответила: «Мне нужен от тебя E-mail и адрес. Больше ничего!». Ну, я подумал, струны пришлёт или гитару, мало ли.
Потом я куда-то уехал, длительное время не включал интернет, вернулся. И мой знакомый врач, который следит за моим здоровьем, сбросил сообщение интерфакса Украины. Мне не нравится эта формулировка, но пусть будет так, как говорят. Я знаю президента Интерфакса, который здесь был при нашем рок-клубе. Это не он составлял текст, он просто дал команду. И я получил сообщение: «Александр Долгов – лидер группы «Дождь» включён в Зал славы блюза». Открываю впопыхах почту в поезде. Смотрю – Да! Так и есть! Ну, а физический носитель – Рита мне вручила на фестивале в Харькове. Прикол в другом – он на плотном зеркальном картоне. Когда смотришь, то видишь своё отражение. А когда сканируешь, получается чёрное. Это то, что отличается от бумаги, которую видишь на компьютере, на сайте от того, что висит в рамочке.
Твоя сознательная жизнь проходила в Харькове?
Знаешь, правильнее сказать, как в той песне: «А жизнь меня по всей земле мотает, под стук колёс ко мне приходят сны. А мне всегда чего-то не хватает: зимою лета, осенью – весны…». Часть жизни я в передвижениях. Меня встречают на улице: «Саня, ёлы-палы! Давно не виделись!». Я же не обязан докладывать, где я это время был – в Польше, в Америке, в Германии? Часть сознательной жизни, где только не проходила.
Почему выбираешь домом Харьков, а не жмёшь на педали дальше? Постоянно находиться там, играть там, быть среди носителей данной культуры.
Здесь не то, чтобы «магнит» или «болото». Здесь – я собственно говоря, тоже на чемоданах. В момент могу быстро всё собрать, купить билеты и свалить куда хочу. Суть не в том. Здесь есть некая Господня воля. Не потому, что меня здесь она держит. Знаешь, человек рок-н-ролла, блюзмэн, может топнуть ногой, плюнуть на трудности, малое количество концертов и провались оно всё. Бросить всё в поисках лучшей жизни в Америке, Европе и т.д.
Билет на самолет – и всё. Но, не то, чтобы здесь что-то не доделано, но мне ещё что-то нужно. Как сказано: «Такое впечатление, что я – мессия. Мне нужно находиться здесь и сейчас». У меня тоже есть некое ощущение, что я мессия. Потому, что, находясь здесь, на данный момент, прохожу некое испытание, а где нахожусь на этот момент, одному Богу известно и угодно. Я его благодарю за все испытания, награды, за всё, что имею и чего у меня нет. За всё, что потерял и что мне предстоит приобрести – всё это будет его дар. Говоря словами той же Риты: «Что свершилось, то уже свершилось».
Нами и миром правит одна любовь, один небесный отец, который, действительно, существует. Это дарит нам силы и радость в любой момент. Вчера был маленький творческий вечер в Харькове, в небольшом клубе. Я счастлив, что столько людей туда пришло, и все были счастливы, и почти каждый написал пост об этом. Люди пришли просто послушать меня, не столько песни, сколько рассказы.
И все ждут выступления: «А когда будет «Дождь» как на фестивале?». – «Чуваки, ну 5000 людей! Круто, вы так лупили! Сделайте ещё!». – «А надо?». – «Надо!». Но без финансирования ты здесь не пробьёшься. В Украине такая ситуация с шоу-бизнесом. Но, бросить здесь реально шикарных музыкантов высочайшего уровня, которые могут здесь составить конкуренцию любому западному музыканту, сложно. Я говорю о тех людях, с которыми работаю. Не мои музыканты (подчеркиваю), а люди, которым благодарен, за то, что они сделали мне одолжение и честь, согласившись работать в коллективе, который носит название «Александр Долгов и группа «Дождь».
Убойнейший барабанщик, клавишник, человек, которого приглашаю на губную гармонику. А ещё саксофонист, которого, в принципе, на записях сейчас нет, но где-то он мелькает. И вот так развернуться, свалить и сказать: «Пацаны, адью!». Нет уж, хочу подождать. Настанет час, когда сыграем в «House of Blues» в Лос Анжелесе. Абсолютно всё возможно!
Мы встретились в ресторане за прощальным ужином в «Аргентина гриль», после фестиваля в Харькове. Сидели и разговаривали о музыке, и просто обо всём. Боб сказал: «А мечты сбываются! Нужно быть аккуратными, потому что разве кто-нибудь из нас мог представить, что мы сегодня соберёмся здесь, за этим столом?». Боб, когда мы с ним 5-6 лет назад записывали его гитару для моей пластинки, даже не мог представить расклад, что мы встретимся на фестивале. Что не я с ним там буду играть, а он со мной здесь будет, и что будет Рита. Кто мог представить, что всё это осуществится?
Поэтому, ты знаешь, раньше бывало такое, что чувак добивается успеха и поехал в Москву. «Мумий Тролль» и Земфира так сделали, и ещё кто-то. За ними стоял мощный чувак Лёня Бурлаков. Санька Чернецкий отсюда свалил от безнадёги. Разве не так? Потому, что здесь он, к сожалению, нафиг никому был нужен, уже в те времена. Тем более, с его трудностью в здоровье.
Что для меня Чернецкий? Я никогда его действительно не знал близко. Но наши крепкие корешатские отношения и объятия при каждой встрече, пусть и не частой – многого стоят. Не обязательно сидеть каждый день и фанатеть от музыки друг друга. Равно как и с Чижом. У меня где-то лежит диск «Разных Людей» – «1992», где написано рукой Чижа: «Это я у тебя должен брать автограф. Хучи-кучи Чиж». И на этом заканчивается презентация дисков друг другу. У тебя нет моих, а у меня – твоих. Типа, хватит.
Для меня Чернецкий – человек, который создал нечто такое, до него не существующее здесь. Опять же, в маленькой области, которую называют «русский рок», он занимает определённую, с характерным почерком, нишу. Могу абсолютно не лукавя сказать, без обид. Я не слышал от начала до конца ни одного Саниного альбома и не помню наизусть слова. Слушал некоторые песни, и могу сказать, что это круто. Человек сильный. Человек, который безусловно победил. Для многих, кто смотрит на Саню, он сильный, волевой! Выделять какие-то черты характера порой бесполезно. Мы все разные, у нас у всех прошита своя цепочка ДНК, и своя картина мира. Для меня, прежде всего, этот человек – дорогой коллега. И признаю, что никогда бы не сумел сделать так, как сделал он, в какой-то социальной рок-стилистике, которая, безусловно, имеет место быть. Есть бренд, и имя этому бренду – Александр Чернецкий.
В 2005-м, на 15-летии «Разных Людей» в Харькове, вы были одной из групп, открывающей этот концерт в клубе «Апельсин». Как это получилось?
Да. Помню, что на саундчеке Чиж пробежал мимо «А, Саня, привет!». Он тогда квасил крепко. Первым пел Миша Кранин, потому, что мы сидели на верху и смотрели выступление Миши и «Охотников за скальпами». Потом – мы, а после нас – «Разные Люди». Мы врезали так, что народ сразу подтянулся к сцене. Хороший, мощный саунд и публика классная.
Это предложение от кого поступило?
По-моему, непосредственно от Чернецкого. Совершенно спокойно, и как само-собой, разумеется, как специальные желанные гости.
Многие люди утверждают, что Чиж – кабацкая музыка с оттенком блюза.
Чиж, находясь в Харькове, имел за плечами высшее музыкальное образование. Шикарно владеет аккордеоном, ударными, фортепиано, бас, балалайкой и много чем ещё. Это мультиинструменталист. Находясь в Харькове, он переживал не самые лёгкие времена – снимал уголок, перебиваясь халтурами. Мы пересекались на каких-то концертах. Иногда совместно играли. Он – на бас-гитаре, я – на гитаре, Лёня Лившиц – на аккордеоне.
Затем Чиж много играл на цыганских свадьбах. Нахватался крутых гитарных цыганских раскладов. Цыганские свадьбы – как блюзы, переживаешь вместе с играющими носителями. Смотришь собственными глазами, как и что. Чиж научился красиво обращаться с инструментом, и всем этим пассажам. Подхватил опыт людей, которые были кабацки взрощены. Играли в ресторанах. Но они вырастали на классике джаза и все потрясающие технари. Трубач – Лева Шпигель, барабанщик – Боря Хавансон и др. Целая история. Многие музыканты играли, но я их видел затем в составе группы Аллы Пугачёвой. Наших товарищей по миру разбросало. Тот же Сеня Дюков, который играл в группе «Карнавал». Легендарный клавишник Леонид Чижик играл в ресторане «Центральный».
На фестивале Чиж потрясающе интерпретировал рок-н-рольную и блюзовую составляющую музыки и покрыл это всё русским языком, лирикой и частушечной нижегородской чуйкой. Та же «Хочу чаю», например, – одна сторона медали. А «Ветер вырывает из рук…» – другая. Это вовремя легло в уши людям, которые ждали простого, доступного, понятного, с умеренной степенью жаргона и музыкальной лирики. И всё это подкрепилось достаточно драйвовым музоном.
Пусть меня простит Чиж, но в тот момент (сейчас, конечно, изменилось), это было стилизованно и вероятно подснято. Ребята учились на этом. Местами получалось не совсем так, как хотелось бы слышать. Опять-таки, когнитивный диссонанс «Перекрёстка» – слушаешь вступление и где-то чувствуешь, что очень сильно звучит что-то не фирменное, потому, что «фирмачи» так не играют (немножко доли неправильно разбросаны). Даже не так, как у нас. Логично, что потом: «А! это Чиж». Но всё равно он ухватил это. В момент 1993-94-го было много событий: «Парнас» фестиваль «Рок Рождество», «Аквариум» представляет» и т.д. Чижа просто вкурили.
Всё было очень круто! И, несмотря на то, что наш англоязычный коллектив, в отсутствии Славика Бутусова вызывали на бис 3 или 4 раза, мы вышли на харизме и английском языке (без единой русской песни) и спасли фестиваль. Это один парадокс. А выстрелил то с программой Чиграков, причём закономерно, потому, что существует спрос. А существует спрос – существует продукт. Классный, дорогой продукт, которому нужен был продавец. Его надо было расталкивать. Да, он стоил денег. Чиж уже был готов к продажам. Просто ему нужен был тот, кто его поддержит и подтолкнёт.
Первая пластинка выстрелила, хотя, если прислушаться в ней очень много неуверенностей. Потом её переиграли. Она переиздалась несколько раз с интересным дизайном. Такого никто не делал. Чиж соединил 2-5 необходимых составляющих. Просто удачно все вектора в тот момент сошлись.
Я уже говорил слова Саши Ларина, что программа «Blues News», которую мы играли, – наша основная, ещё некоторые англоязычные номера добавляли. Народ нас просто не отличал от фирменного коллектива. «Приехали фирмачи-сыграли. А! Это наши? Фига себе!». А тут Чиж – наш парень. Это был и элемент удачи, безусловно.
Помню фестиваль и встречу в гримёрке с БГ, и потом тусовку в гостинице, и встречу с Чижом. Буквально, как будто это вчера. Но закономерно, что всё так получилось. И потом, был колоссальный труд Андрея Бурлаки и Игоря Березовца. Огромный риск – выпускать достаточно сырые, местами неуверенно сыгранные песни.
Помню слова Бурлаки, что «ещё чуть-чуть, и наш Чиж полетит». И он полетел. Его профессионализм, знание музыкальной грамоты, знание правильной аранжировки – всё было под стать. Если бы он попросту был шалтай-болтай, и не понимал, что, где и как сделать правильно, как сделать аранжировку, как можно соединить одно и другое, где найти вот этот пазик и нужный клей, то ничего бы не вышло. И всё это ему дало музыкальное образование и это, как многие называют «кабацкое прошлое».
Сергей – очень грамотный музыкально и подкован в плане знаний классики, читает ноты. Добавлю, на сегодняшний день моим любимым исполнителем на наших просторах является Сергей Николаевич Чиграков. С огромным уважением отношусь к Жене Маргулису и «Машине Времени». Для меня стала открытием Варвара Визбор, буквально влюбился в её творчество. Но то, что делает Чиграков – всё-таки, здорово!
Тебя радует его концертная подача или ты сторонник поставить диск, нажать кнопку и…?
Нет. То, что сейчас происходит с музыкально-концертной подачей и попыткой ввести бэки – не особо радует. К сожалению Володю Ханутина и Игоря Доценко никто не заменит. Мишку Владимирова заменил Михаил Русин. Просто это покупается, потому работает. Есть огромный риск у того же Андрея Асанова, и у Чижа, что, если они сейчас эту машину остановят, завтра это перестанут покупать. Поэтому, работает и в этом нет некачественного. Это чисто моя субъективная точка зрения. Но, безусловно, некий апгрейд правильный Чижу бы не помешал, если сделать это быстро. Но публика его, она смотрит и слушает, что он высекает. Она смотрит на то, что видит, а в мозгах играет то, что слышала на дисках.
Поэтому с большим удовольствием слушаю записи тех лет. Пусть даже где-нибудь Чиж прикалывался: «Миша, ты сегодня опять весь концерт в космосе пролетал». Да, Мишу Владимирова иногда заносило в собственный почерк из «Мифов». Владимиров – это Владимиров. А Русин – чувак, который нахватался и технарь! Здорово, быстро! Но хочется сказать, помедленнее, кони! У тебя педали одной не хватает – тормоз. За роялем Чиж – всё реже. Это часть шоу-бизнеса. И Асанов доволен, и у Чижа группа, дай Бог, чтоб существовала в добром здравии ещё не один десяток лет!
Недавно смотрел интервью с участниками «Танка На Майданi Конго». Совершенно другой жанр, но история Харьковская. Вспоминали момент, когда они поехали к Шефу, в Москву, будучи неизвестными даже в украинском масштабе. Был конкурс, после которого, очевидно, по зрительским симпатиям, они завоевали первое место. И к ним подошел Шеф и сказал, что «это вы там можете быть на первом месте, а здесь у нас в гостях, и по большому счету, извините, чуваки, другое место». На твой взгляд, это частая судьба харьковских музыкантов? Не всем выстреливать?
Твой вопрос и лёгкий, и сложный. Про «ТНМК» не слышал историю. Это было в 90-х, на рубеже веков. Фестиваль «Червона рута» здесь, в Харькове, на котором тогда выстрелила Ирина Билык. Мы отказались выступать. Мне и Сэру предложили петь на украинском языке. Мы сказали, что не рубим. Один Володя Бойков согласился петь, но ни фига не получилось. А «ТНМК» выстрелили. Помню эту тупую как валенок песню, но она влетела в мозги. И они с этой песней, в общем-то, уловили свой стиль.
А, буквально, через несколько лет, то ли со всем акустическим коллективом в программе «Drive» Сергея Короткова, я их представлял, как молодую группу. Мы были вместе с ними тогда в клубе гостями, и они рассказывали о своих планах. У них вообще не было в планах переходить на какую-то электрику, они предполагали оставаться вот таким альтернативным хип-хоп-коллективом. Талант Михайлюты возымел своё. Они стали играть с таймером, хорошо звучали. Сейчас, ну, для меня все их альбомы звучат одинаково. Они все похожи. Они, конечно, чётко узнаются, но, вот, такая вещь.
Что же с Харьковом-то? «ТНМК» теперь в Киеве. Почему у меня здесь так, я тебе объяснил. Не потому, что специально здесь сижу или считаю, что уеду в Киев и мне там станет легче. Нет. Если я уеду в Москву, то с удовольствием повидаюсь с людьми, которых не видел несколько лет. Мы вместе поиграем, устроим джем. Все это, быть может, в ближайшем будущем замутим. Благо, площадки есть – в клубе Козлова или Макаревича. Да, Господи, и народу хватит. Типа, Долгов в Москву приехал. Пару дней там повисеть, соберем ещё тот коллектив (главное, чтобы все были на месте). А если ещё и Сергей Николаевич подвалит из Питера по такому случаю, то прекрасно. Все это возможно. Но, в принципе, что это даст дальше? Какой резонанс? Вернусь сюда, и что меня здесь будет ждать?
Или, может, сразу в Вегас без пересадок? Кстати, я об этом думаю меньше всего. Но, если человек почувствовал, что в перемене мест для него есть спасение – это не так. Опять же, если есть талант, которым ты всего добиваешься, и который построен на каких-то продуманных моментах. Есть дар Божий, а есть такие таланты. Талант и дар Божий – разные вещи. Могу ошибаться.
Кто-то, скажем, в школе, не читал много литературы, а ему легко давалось всё. Сочинения писал с ошибками, но, тем не менее, пусть не закончил с золотой медалью, но стал супер-журналистом. Я не заканчивал музыкальной школы, но, когда беру инструмент, сам удивляюсь, пока не посмотрю со стороны. Говорят, Саня, ну откуда? Да вот так! Просто беру, и гитара сама мне говорит, что играть. Сегодня так, завтра так. Никак не могу объяснить это всё. Вот она стоит передо мной, сейчас её возьму, допустим. Какой-то текст накидаю – завтра будет песня. Или не будет. Но обязательно что-то сыграю.
Существует мнение, что Харьков засасывает, как болото, но есть музыканты, которые до сих пор здесь и кто-то из них на стакан крепко налег. Кто-то пошёл работать в кавер-бэнды. Кто-то засел на кабаках. Мой клавишник – Миша Мищенко, у него несколько кабачных проектов, но, тем не менее, завтра концерт, и это, безусловно, приоритетно. Отменяются кабаки и делаем своё. Поэтому, насколько может держать Харьков? Да ни на сколько! Как и страна. Она мне никогда не надиктует, что, типа ты, Саня, будешь петь на украинском языке и станешь успешным. Да туфта это! У меня есть 2 песни на украинском, я не владею свободно языком и сны мне на нём не снятся.
Шикарная фраза, которую мне сказал Джерри Портной: «Александр, пиши на том языке, на каком видишь сны». Мне снятся сны на английском. Честное слово. Сколько лет уже на нем говорю-то. На русском снятся сны. Снятся смешанные сны, где разговариваю частично на английском. На украинском языке мне не приснился ни один сон. Он для меня во всех отношениях не родной. Он тот, который меня окружает. Естественно, я его понимаю. Немножечко могу говорить, будучи просто, гражданином страны. Могу понимать человека, могу культурно переспросить на украинском языке.
У меня даже записана песня на украинском. Я акцент не прячу, и не стесняюсь, и не могу его искоренять. Говорю на английском, но акцент у меня есть, и любой американец без труда вычислит и будет сомневаться – из России или из Украины, или их другой славяноязычной страны. Все равно американцы говорят иначе, по мелодике, в разных штатах.
Серёге Бабкину приказали в буквальном смысле сделать отдельный украинский альбом. Он сделал. И никуда не денется. Он, к сожалению, уже заложник системы. Вчера басист ходил на его концерт, сказал, что звучит мощно, но его не впечатлило. Серёга – классный артист. Но для меня классный артист и классный музыкант – это очень много всего разного. Чижу не надо быть артистом, от него и так прёт. Он может ничего не делать, просто стоять и играть на гитаре. Мне не надо быть артистом, харизма – либо есть, либо нет. Не надо выходить на сцену разрисованными, босиком, или ещё что-нибудь для того, чтобы публика обратила на тебя внимание. Питеру Грину достаточно просто выйти, взять 2 аккорда, и хватит. Равно, как и многим другим людям. Это не в укор Серёже Бабкину, ни в коем случае.