СЕРГЕЙ КОНДРАТЬЕВ: «КОГДА ЧЕРНЕЦКИЙ БЕРЁТ ГИТАРУ И ОТКРЫВАЕТ РОТ, ОН – ЛЕДОКОЛ»

Будучи подростками, в 2003-м, мы записывали свои первые сопливые песни на главной студии звукозаписи в Харькове. А в феврале 2016 года я взял интервью у инициатора и по ныне здравствующей лаборатории звуков «М-Арт» – Сергея Кондратьева. Кроме того, что Сергей тот самый человек, записавший дебютный альбом группы «5’NIZZA» и по совместительству долгие годы звукорежиссёр этого музыкального явления, и Сергея Бабкина, он сотрудничает с десятками известных исполнителей зарубежья. Поэтому, если вы услышите когда-нибудь никнэйм Флэнжер, знайте, что это тот самый Сергей. Ко всему прочему, аранжировщик и мультиинструменталист. Ему достаточно услышать один раз песню, и он сыграет её без фальши.

Интервью сохранено без цензуры и прикрас, поскольку именно в такой форме передаётся точность того, о чём мы говорили в контексте музыки Александра Чернецкого и группы «Разные Люди», да и не только об этом. Специально для книги Александра Бессмертного «Жизнь стоит того…».

Из интервью Сергея Кондратьева для книги «Жизнь стоит того…»:

Расскажи о студии «М-Арт» в двух словах. Как она появилась?

Студия появилась в 90-е, точнее сказать – с моих первых магнитофонов в школе. Сначала был двухкасcетник, потом бобинники, на которые записывал рок-н-ролльные группы: «Конечная остановка», «Джинсовая осень», Сергей Кочерга и «Тихий Уголок».

В 1996 году, после нашей студии в театре «Лоск», появилась студия «Флэт-Рекордс», где группа «Пасхальное шествие» записала свой первый материал. Потом «Флэт-Рекордс» объединилась с группой «Папа Карло». Нашли Диму Зуева, который сейчас хозяин компании «М-Арт». У Димы был компьютер, у группы «Папы Карло» – звуковая карта, а у меня – пульт, микрофоны и другая аппаратура. Так мы начали делать первые почти серьёзные многоканальные записи. Раньше писали в 2 канала, а тут 4-канальная 18-битная карточка! Сейчас это глупо звучит, а тогда это было невероятно.

И вот, все эти люди собрались вместе и записали первый альбом группы «Lюк» уже за деньги. В конце концов, мы с Димой Зуевым решили делать коммерческую студию, и подтянули всё, что есть. Потихоньку обошли всех заинтересованных и в 1999-2000-м построили студию на улице Конторской. Потом нас на полгода затормозили из-за бандитских разборок и забрали помещение, но, слава Богу, вернули оборудование.

В итоге, через нас прошло много известных местных исполнителей и исполнителей из Польши, Германии, Англии, которые сейчас выступают. Мы сделали им альбомы, а когда немного подросли, я уже писал аранжировки известным поп-артистам. Студия росла-росла, и, в конце концов, переросла в то, что есть сейчас – лабораторию для создания всего чего угодно в плане звука.

Знаю, ты сам играешь на гитаре и других инструментах.

До 15 лет я занимался профессионально спортом. В 15 лет начал играть на гитаре. Меня срубило на этом инструменте так, что просто сошёл с ума. У нас в спортивном лагере парень играл на гитаре. Услышал его, и всё… Пошли первые группы, постоянно что-то пробовал. Ложился спать и просыпался с гитарой. Бросил два института, занимаясь гитарой. Прихожу в институт с гитарой, а тут – джазовый фестиваль. И туда надо, и туда… Так всё время… Гитарист, он и есть гитарист.

При этом я не забрасывал звукозапись. Мой отец был электронщик, поэтому позволял мне многое. Дома всегда была аппаратура. Мы умудрялись что-то записывать. Применять какие-то технические примочки, чтобы не просто играть, а с эффектами. Это и дало, наверное, толчок потому, что младший брат полностью занимается электроникой. Я не углубился в паяние микросхем. Поверхностно знаю, как работают усилители, приборы, потому что всё это с детства видел. Но пошёл заниматься именно музыкой.

Что ты услышал, как человек с «профессиональными ушами» в группе «Разные Люди»? Какое первое впечатление?

Мне понравился Сашин драйв. Может быть, не совсем нравилось музыкальное оформление и как это всё сыграно… Но опять же, я это понял позже, когда стал более-менее сформированным музыкантом.

Сначала мне нравилось всё. Проходило время, взрослел. Знаешь, я был может быть на десяти концертах Чернецкого. Но, всякий раз, когда Сашка подходит к микрофону, открывает рот и поёт, это честняк. Я готов его слушать, то есть полностью готов… И это признак, как у нас раньше говорили – фирмЫ. Ты знаешь, что человек делает, то, что он должен делать.

Он абсолютно не натягивает себя на эту роль. Это тот, кем является. И всегда, когда «Разные Люди» заезжали на запись передачи «OLIV.E», было именно так. У меня могут быть вопросы к музыкантам, но, как только Саня садится и открывает рот – всё, у меня ни одного вопроса к нему. Чтобы вокруг него не было, он будет пролезать, тащить своей невероятной харизмой. Это не купишь и не воспитаешь. Это или есть, или нет. Именно это меня и срезает. Причём в противоположность всему, Саша – совершенно мягкий человек. Когда общаемся, он очень скромный. Как это всё соединяется!?

Есть ли в тебе две противоборствующие части – звукорежиссёра и слушателя, которому «нравится – не нравится»? Ведь, получается, ты можешь слушать музыку и автоматически проводить анализ, того что слышишь?

У меня всегда происходит анализ, независимо от того, где и когда нахожусь потому, что больше 20 лет этим занимаюсь. Я не только звукорежиссёр, но музыкант и аранжировщик. Например, знаю в какой момент, что должно звучать. Здесь, например, литавры, здесь оркестр, здесь нужно струнную группу позвать, здесь такие смычки не подходят… Я всегда точно понимаю, как и что воссоздать, чтобы музыка была полноценной.

Но, когда слушаю песни Чернецкого, точно знаю, что это рок-н-ролл. Там мне всё близко. Мне много приходится переписывать фирменных аранжировок для супер-топов. Сижу и выписываю – так…, здесь гитарист такой-то, синтезатор такой-то, бас писали так-то… И анализируя, могу это воссоздать.

Когда-то давно был спор по поводу того, как идентично записать «Modern Talking» – Brother Louie. Несколько студий взялись за это, но не оправдали надежд. Я тоже сказал, что за день всё напишу. На 2 недели меня вырубило. Сидел и записывал в тетрадку, что слышу, и, оказалось, что эта мелодия в оригинале записана 16-ю одновременно звучащими инструментами. То есть, такого звука в клавишах, в любом паттерне, в любом наборе, его просто нет. Его нужно набрать. Вот в чём особенность группы «Modern Talking».

Поэтому, когда пытаюсь понять музыку, разделяю всё… Но это мой и бич, и, наоборот, плюс. Обычно, так бывает в компаниях: «Серый, а сыграй на гитаре! А что сыграть? – А вот такую песню…». И понятно, что при моей каждодневной работе, хватает разного нового материала. Я этих чужих песен, не знаю… Говорю: «Давайте, вы мне ставите песню, и я сразу же её играю». Этот анализ у меня срабатывает так – слушаю и тут же играю.

Вам приходилось с Сашей работать в студии?

Да. Это были 2 записи для передачи «OLIV.E». Один раз Саша приезжал сам, потом – с группой. Мы ещё писали его для разных музыкальных проектов с Виктором Джалиловым, группами «MORJ», «Папа Карло» и много раз ещё с кем.

Сложно было работать с такой солянкой музыкантов, где каждый проявил себя в группах «ДДТ», «Алиса» и т.д.?

У меня выработался здоровый пофигизм к «звёздам» потому, что занимаюсь этим много лет и переобщался со многими серьёзными музыкантами. Можно сколько угодно вешать на себя нимбы, но «если ты играешь крыво, ты играешь крыво»… именно буква «ы»… И вот так там порой и было. Говорю: «Ребята, можно чуть поточнее?». Для меня музыкант – это музыкант, а звезда – это вторично и далеко.

К Саше я тоже не могу применить слово «звезда», он – явление. Он не терпит импровизаций в сторону. Он как каток. Мне нравится его целостность. У него чёткие устои и задачи. Его оберегают тысячи людей, его оберегает Инна. Он очень благодарен всем людям. Когда Саша берёт гитару и открывает рот, он – ледокол! Это не фривольный джаз и не импровизация, это музыка не для лёгкого прослушивания в кафе. Это музыка, которая врубается в мозг. А Саша – человек, который прорезает всё нафиг и говорит о том, что «коробочка должна работать» и там не остаётся места ничему.

Наблюдаешь за людьми в зале во время концерта? Что ты видишь в публике, которая приходит на концерты «Разных Людей»?

Когда Саша изменил свой состав, я в профессиональном смысле стал взрослый и зрелый. Был на паре их слётов, когда приезжал Чиж, но это было как-то всё не то. На концертах группы «Разные Люди», где Чиж и харьковские музыканты, все ждут хитов и плачут об ушедшей юности… На чисто Сашиных концертах – другое.

Те, кто попал впервые на концерт Саши, и слушают первые песни, по началу думают: «Ну чувак поёт нормально». А потом их всех постепенно заваливают, и все сидят как вкопанные. А чувак то хуярит, и он прохуяривает их своей энергией. Это и есть то, за что Сане всегда поклон до земли. Он пробивает любой зал своими текстами и энергетикой. Все, кто знает, уже приготовились: «Ну, давай!». А те, кто не знает сначала: «Ну-ну, да-да», а потом: «Что это было?!».

Если бы встретил человека, которому возникла бы необходимость рассказать о музыке Саши буквально в пяти предложениях, чтобы ты сказал?

В моём понимании его творчество – о видении ситуации в мире, со стороны незаёбанного человека. Он поёт о дочке, о людях, как человек не задроченный социумом. Это тяжело получается, потому что социум тебя задрачивает со всех сторон. Он борец с тем, что нас задрачивает.

Если хочешь посмотреть вглубь апельсина, что там внутри – где там говнище, а что там вкусно, – послушай Сашины песни, там всё откроется. Он столько выстрадал и смотрит по другому. Люди, которые не знают страданий, смотрят на жизнь: «Да ладно, это всё херня». А это не херня! Саня не делит это на полутона. У него всё конкретно и ясно.

Ну и плюс «Разные Люди» – это классный рок-н-ролл, который стоит слушать. Он русский, конечно, рок-н-ролл, не западный, но у нас, блин, рок-н-ролл имеет право на существование.

Как давно вы познакомились с Сергеем Щелкановцевым?

Мы познакомились на записи. Нас познакомил Сергей Коротков – крёстный дед моей дочки. Мы очень дружили, Сергей Александрович приезжал к нам на студию. С тех пор, как студию собрали, так к нам и попала группа «КПП». Мы записали 4 песни, включая «Без тебя». Никто же не знал, что всё так жестко закончится. Ну и про Чернецкого мы с Сэром всё время вспоминали…

Мог бы ты проанализировать эволюцию Сашиного творчества.

Мне кажется, что Саша просто стал серьёзнее, более собранный в музыке. Возможно потому что у него играют более серьёзные музыканты. А по текстам мне тяжело. Я не филолог, а звукорежиссёр. Но после песни «Волкодавы» у нас в стране ещё не всё изменилось. Как можно говорить об этом… Слышал последние тексты и то, что у нас записывали – меня брало за душу. Считаю, он растёт как мужчина.

Приходилось работать, как звукорежиссёру с харьковским составом группы «Разные Люди?

С Олегом Клименко приходилось, и с Алексеем Сечкиным много в студии писали. А вообще с группой сотрудничали в далёком 1997-м. Это был клуб «ДНК», который я строил. И побывал тогда звукорежиссёром группы «Разные Люди».  А так, чтобы работал их штатным, нет, никогда не получалось… Ну я же особо никогда не претендовал…

Почему харьковчане уезжают? Здесь такой горячий творческий клубок.

Есть Харьков, есть Саша, есть тысячи человек, которые его любят. Ну и всё. Теперь мы едем в столицу. Там попадаем в центральное телевидение, во все эти штуки. Но, чтобы попасть во все эти штуки, там нужно жить. Попадаем, и сразу происходят совсем другие дела. Узнают не это пятнышко – тысячи человек, а миллионы. А в Харькове, где тебя знает 1000 человек, на концерт придёт 50 человек. По-американски, ничего сложного – чем ты выше по сфере вещания, тем ты выше…

Смысл изначально в том, что весь шоу-бизнес строится так. «Ты кто?». – «Я Вася, играю на гитаре». «Сколько тебя слушают?». – «Ну вот моя сестра, мама и папа». «Ну хорошо, ты мне не интересен, иди дальше, чтобы тебя послушало больше человек».

Проходит время. Вася приходит. «Сколько тебя слушают?». – «100 человек». «Иди к Феде, у него клуб, поиграй у него полгода. Через полгода придёшь. 100 человек для клуба – уже деньги».

Приходит. «Ну что?» – «Ко мне приходит по 100 человек 5 дней в неделю». «500 человек. Интересно. Иди к Коле! У него концертный-холл. Иди, посмотрим, соберешь ли 500 человек!».

Собрали 500 человек. Ага. Уже интересно. «Иди к Сене, у него большой концертный зал. 1500 человек соберешь?» Собрали. Это уже интересно, уже можно выпустить пластинку. 1500 пластинок – это уже деньги, ты уже интересен лейблу. Всё, другого ничего. Это скучно, знаю, скучно. Но он попал в рок-н-рольную среду.

Некоторая часть населения, утверждает, что ситуация с его болезнью и шумиха в СМИ при участии БГ и Шевчука – стали толчком, чтобы Саша стал известен. Что скажешь?

Я считаю, что эти люди кретины. Они не слушали его творчества. Потому что – это человек-корабль. Если бы он не был кораблём, никто бы ему и рубля не собрал. Вот в этом дело. Он же не просто так – «Шевчук, дай мне, пожалуйста денег…». Шевчук знал его песни. Шевчук знал, что этот пацан крутой, поэтому все собирали бабки, и только поэтому. Не за его красивые глаза, не за красивую жену, а за него, понимаешь? Извини, это честняк.

Саша взялся переиздать максимальный пласт своего творчества в виде «Антологии».

Я ему очень сильно в этом помог. Переписал ему с катушек и оцифровал очень много материалов для истории.

История, которая выпустилась с этих оцифрованных катушек, нужна людям, которые пытаются понять, кто Саша в конце концов. Они видят и любят Сашу. И есть люди, которые коллекционируют. Им нужно это. Пусть посмотрят на это всё.

Плюс, если это всё будет на высоте, то есть не в глубине сайтов, а на высоте. Может кому-то и понравятся и людей раззадорит, и пацаны, заходя на сайт посмотрят записанное, найдут для себя что-то общее.

Сам хочу выложить эти старые записи. Может, кто-то из сверстников посмотрит. Это же жизнь. В это время, когда всё наше пространство заполнено каким-то дерьмом, соцсетями и перепостами по миллиону. А тут Саня, выложил своё! Это круто, что такой человек выложил свои архивы. Допустим, я обожаю Чернецкого. Это архивы как из моего детства, и я глубже узнаю каким он был, и зачем я вообще это слушал. Но важно, это всё выкладывать. И, слава Богу, что у меня нашлось время, чтобы убить его на такую гору катушек.

Как бы ты назвал историю о Чернецком?

«Человек-воин» – однозначно. Это очень сильный человек для меня. Илья Муромец, который встал и наебал всех нах… Можешь хоть 10 раз ему это сказать. Очень уважаю его за это и прощаю всякую херню, которая вокруг него. Поэтому каждый его звонок для меня – трепет. Он очень великий человек. Это в книжке можно написать большими буквами.