Создатель радиостанции «Своё радио» знает достаточно давно об Александре Чернецком. Но на эфир в программу «Живые» группа «Разные Люди» пришла весной 2013 года и прошла основные этапы развития программы сначала на радио «Маяк», потом на «Нашем радио», а затем на организованном Семёном – «Своём радио». Благодаря этому человеку отечественная живая музыка заиграла новыми красками прямых эфиров, где диалоги строятся не по сценарию, а по живому. Порой ведущие несутся по программе эфира и теряют чувствительность к гостям. Эта история не про коллектив Семёна Чайки и Юлии Дубовой. Именно в таком неформальном общении ничем неотличимом от того, что происходит до или после эфира, раскрыта группа «Разные Люди». В канун 30-летия группы директор самого независимого «Своего радио» ответил на ряд наших откровенных вопросов специально для книги «Жизнь стоит того…». Можно много говорить, но лучше прочитать.
Из интервью Cемёна Чайки для книги «Жизнь стоит того…»:
Вы всякий раз приглашали Александра Чернецкого в программу «Живые», будучи на разных станциях – «Маяк», «Наше радио», «Своё радио». Когда приглашали на эти эфиры, это отличалось подходом?
Когда, например, вёл программы, посвящённые политике, это был один подход. Политиков, как говорят, «громил». В информационных эфирах – другой подход. А в программе «Живые» изначально мною придумана установка – люблю людей, которых зову. Если они ко мне приходят, значит, они в чём-то хороши. Может быть, кому-то не понравится – дело вкуса, но то, что они прекрасны, на мой взгляд, это априори. Как решит аудитория – их право. Поэтому ко всем артистам отношение абсолютно доброе, кухонное, домашнее, человеческое.
Что касается Чернецкого, это, конечно, отдельный разговор. Мы никогда с ним не были друзьями, так, чтобы вместе пиво пить, ездить на рыбалку или просто проводить время. Но мы с ним часто общались в эфире, на фестивалях, по-человечески переписывались. Чернецкий мне близок по духу, как человек высокой воли, высокой концентрации, высокой честности, искренности, откровенности. Гордился бы, если бы мог назвать его другом. Но, скажем, это товарищ, приятель, хороший знакомый, глубокоуважаемый мною человек. Поэтому, естественно, в программе я с ним общался, как с человеком, с теми эпитетами, которые перечислил.
В первой программе, на радио «Маяк», вы сказали, что были в курсе событий, происходивших с группой «Разные Люди» и с Чернецким в частности. Этот интерес к группе, возник в какое время? Что стало причиной?
Только услышал группу, так и возник интерес. А когда появился шанс позвать, то позвали. Времена песни «Супербизоны», с которой они выстрелили, очень далекие. Я услышал тот самый надрыв, не деланный, а настоящий, которого очень многим не хватает. Поэтому, интерес к этой группе у меня и творческий, и духовный.
Помните ли первое личное впечатление от знакомства с Сашей? Помните ли, как себя вели и что видели?
Первое впечатление – шок – это не то слово. Потому что я знал, что человек он, мягко скажем, не совсем физически здоровый. Увидел, с каким трудом ему даётся каждый шаг. И с каким открытым сердцем, с какими чистыми глазами и с каким неподдельным интересом он смотрит на собеседника. И это было тогда, когда понимаешь, что у тебя там, где-то плохо, думаешь: «Господи, какое, нафиг плохо! Вот человек, который преодолел столько, сколько и сотне человек не дано. А он преодолел». Слово «поклонение» не люблю – не то слово. Но преклонение к его характеру и таланту – это, скорее всего, правильно.
Одно дело, когда слышим, что происходит в эфире, в кадре; другое дело, когда у вас есть пауза. Были ли моменты, которые для вас ценны, и которые не попали в эфир?
Конечно! Мы и за кадром всё больше говорили о музыке, о жизни человечества в целом. За кадром Саша очень открытый и чистый человек. Он легко признаётся в человеческой любви, когда он эту любовь ощущает. Поэтому, всё, что было за кадром, оно было примерно тем же, что и в эфире. Я никогда не играю в эфире, изображая радость. Такого никогда со мной не происходило. Что было в эфире, то было и за эфиром. Мы просто более откровенно рисовали картину мира друг другу.
Через вас прошло, может быть, и за тысячу музыкантов, которые приходят в гости. Отличается ли, не принимая во внимание музыку, группа «Разные Люди» принципиально от других групп?
Да, безусловно. Группа, ну как бы это модно было сейчас сказать нынешним поколениям, олдовая, как будто из 80-х, даже из 70-х. Рок-н-рольная группа из запрещенных в те годы, когда группы запрещались за честность, прямоту и умение точно оценить ситуацию, нисколько не реагируя на запреты и разрешения.
Они, безусловно, не современная группа с точки зрения музыкальности сегодняшнего дня и моды. Но они играют настоящий рок-н-ролл. Вот это как раз и есть то, чем должна заниматься, по сути дела, рок-н-рольная радиостанция. Назвать их поп-роком невозможно. Назвать хардом – тоже нет. Они играют чистый настоящий рок-н-ролл. Тот самый, который у нас принято называть «русским роком». «Русский рок», где важно, чтобы рубашка рвалась на груди. Без иронии говорю, это, действительно, правда.
Притом, что не очень люблю определение «русский рок», но могу сказать, что «Разные Люди» – один из ярчайших представителей этого направления. Их легко узнать. У Сани отчетливый, яркий, понятный и узнаваемый тембр. Скажем, есть, может быть, близкая по протестному духу, группа «Адаптация», но, как только пару песен той или другой группы поставить, сразу понимаешь, где кто.
При том, что у Саши есть этот надрыв в голосе, но тембр и подача голоса разные. Совершенно разное моделирование звука. Поэтому, даже, если услышу новые песни «Разных Людей», я пойму, что это «Разные Люди». Более того, «Разные Люди» – не столько группа, сколько клан. Через коллектив Саши, периодически проходит огромное количество музыкантов. В разных городах – разные музыканты. В разных турах, на разных пластинках большое количество музыкантов, которых знает страна – медийных персонажей.
Вот как так получилось, что Чернецкий, при всём его таланте и мощи не стал звездой, как у нас это принято называть? Шевчук – звезда, Макаревич – звезда. А Саша – просто классный музыкант. Вот так у нас принято. На мой взгляд, он тоже звезда. Очень яркая, мощная, которая даёт своим светом возможность другим подпитываться этой энергетикой. По-моему, важный аспект тут даже не столько музыка (хотя она у них тоже прекрасна), сколько сам Чернецкий. Это личность, и в каждой ноте, которую он издаёт, слышна именно личность – глыба. Глыба человеческая и глыба фактурная, музыкальная. Поэтому, легко узнаваемая музыка и легко узнаваемый коллектив.
«Разные Люди» – музыка «для стариков»?
Эта музыка, возможно, олдовая. Но, на мой взгляд, это такой жанр. У нас в жизни, в музыке, в культуре, в искусстве, всё развивается по спирали. То одно модно, то другое. Парадокс в том, что то, что делают «Разные Люди» всегда будет модно. Всегда найдутся те, кому это интересно. Всегда есть неплохие выплески современных музыкантов. Группа «Тату» скажем. Прекрасный был коллектив на тот момент. Правда! Несмотря на то, что это не совсем моя музыка. Но это было сделано круто, и звучало круто. А где они сейчас? Я говорю «Тату» – все понимают. Но сказать, что они на века, я, например, не могу. Они стрельнули в своё время. Сняли, что называется, сливки со своей популярности на тот момент и ушли.
Я вспомнил один из величайших коллективов из этой когорты. А сейчас огромное количество тех, кто сегодня моден, а завтра – нет. А «Разным Людям» уже 30 лет. Вот вы – человек молодой. Вам они нравятся, вы их слушаете. Это говорит, прежде всего, о том, что десятки лет проходят, а среди новых поколений молодых людей, любящих музыку, появляются их новые поклонники. Это очень круто, по-настоящему и честно. Любое честное дело, любая честная музыка, любое честное произведение искусства будет находить своих поклонников в разные времена. И сказать, что это музыка для стариков – ни в коем случае не могу.
У вас было три эфира с «Разными Людьми» и один дружеский совместный эфир с группой «Адаптация». Это не единственная группа, которая приходила к вам повторно.
К нам повторно приходят музыканты, которые бывали в «Живых», или есть в ротации с новыми работами. Чаще – через полгода. А ещё чаще, когда раз в год такие коллективы появляются по какому-то поводу – новый альбом, либо новая акция, которую готовят, и в этой программе они ещё поют свои новые песни.
Или, например, тот же коллектив, взяли и замутили новый проект или сделали новую программу со старыми песнями, звучащую совершенно иначе. Это интересно! С Чернецким та же история. Первый раз – это было в первый раз, а потом уже были поводы. Просто так, чтобы: «Ах, давно не было у нас…» не бывает. При всём уважении к Чернецкому, мы этого делать не станем, потому что прекрасно понимаем, нельзя заводить кумиров. В любом случае аудитория должна получать разнообразные программы, разнообразную музыку, и как можно больше, по возможности, хороших музыкантов.
Вы готовитесь к эфирам, когда гости приходят повторно, чтобы развивать и связывать эфиры между собой? Или всегда в контексте альбомов и песен?
В проекте «Живые» никогда не готовлюсь к эфирам не только со знакомыми коллективами, но и с незнакомыми. Я по профессии театральный режиссер, актер. Прекрасно понимаю, что первое впечатление, которое получает человек от того или иного явления, самое яркое, пестрое. Если коллектив мне не знаком, то мне интересно получать информацию так же, как её получает и аудитория. Но тут важно сделать так, чтоб мне и аудитории не было скучно. Чтобы те, кто слушает эфир, и те, кто его делает, находились в равных условиях. Если внимательно слушать программу, понятно, что говорим не только, и не столько о музыке, сколько о человеке. О его чувствах, эмоциях, переживаниях.
Говорим о его открытиях и моментах, которые может быть, никто из них никогда нигде не опубликует в сетях. Всегда цепляюсь за то, что говорит мне гость в студии; за его собственные реплики и мысли. Именно так рождается беседа людей, которые встретились и собрались на кухне. Обычно сидим, разговариваем за чашкой чая или кофе.
Именно в этом формат программы «Живые». Именно этим она отличается от подавляющего большинства подобных проектов, где главная задача – пиарить коллектив, или рассказ о песнях или творческих планах. Это скучно и не интересно.
Поэтому, к другим телевизионным, радийным проектам, я, конечно, готовлюсь. Готовлюсь, чтобы понимать, о чем говорю, и куда должна вывезет эта кривая. А здесь, куда вывезет, туда вывезет. Это совершенно другая формация. Это история человеческая, история встречи. В этом и есть основной смысл. Да, пускай мы немножко передергиваем, конечно – не случайно. Конечно, мы знакомы, конечно, мы общаемся. Но внутренняя установка именно такая.
А есть то, о чем вы не могли спросить Чернецкого в эфире, и вы не спросили об этом на сегодняшний момент?
Мне всегда было интересно до того, первого момента, когда мы познакомились и встретились ещё на «Маяке», пообщаться с ним, как с человеком. Всегда было интересно заглянуть ему в душу, в его жизнь. При первом знакомстве с Чернецким, я в первом эфире спрашивал обо всём, что мне хотелось бы узнать. А в следующих встречах, уже как пойдёт.
Мы пересекались на разных летних фестивалях. Проводили много времени между их выступлениями, концертами, за столом, за пивом, за болтовней. Говорили о ситуациях, которые нас окружают; о неприятностях в соседних государствах. Он харьковчанин, поэтому темы всегда были. Мы старались в эфирах вообще эту тему не вытаскивать, потому, что станция вне политики и не надо этого.
Что касается кулуарных дел, очень много обсуждали. Сейчас вижу в ленте его сообщений. И само-собой, вижу, что он себе не изменяет. Он пишет о том, о чем мы всегда говорили. Честность этого человека, действительно, подкупает. Поэтому, не могу сказать, что я о чём-то его хотел спросить, но не спросил. Спрашивал вне эфира даже о его физическом состоянии. То, чего в эфире не стал делать. Расспрашивал, как он с этим живёт, как с этим справляется. Вижу, насколько это трудно и тяжело. Но как он переживает, перебарывает всё это?
Он как всегда, в его манере, обнимал меня и говорил: «Да, нормально всё! Я справляюсь! Ты не переживай!». Когда Саша стоит на сцене, в его положении, казалось бы, он должен сидеть, но он честно, 2-3 часа стоит на сцене. Потом, правда, лежит пластом ещё сутки – двое, отходит. Но на сцене он с гордо поднятой головой, крепко стоя на своих ногах.
Могут быть, естественно, у него какие-то мысли, переживания на предмет происходящего вокруг, которые для меня могут быть свежими и интересными, если так, то я ему напишу и спрошу. Меня это никак не смутит, потому, что его позиция, независимо от возраста, моего, его… Она мне всегда остаётся интересной.
У вас на эфирах побывало несметное количество харьковских музыкантов, например, Алексей Копылов, группа «Морж» и др. Было ли что-то такое, что вы заметили в характере людей из этого города? То, что прямо цепляет?
Харьков – очень рок-н-рольный город не только Украины. Там всегда было хорошо с рок-н-роллом. Это значит, что там всегда было хорошо с мышлением, с внутренним протестом, со стремлением к решению задач.
Хочу сказать, что украинские исполнители, вокалисты зачастую гораздо более яркие, чем российские. Люди, у которых шикарные голоса, потрясающий мелодизм в голосе. Нисколько здесь не хочу унижать, прибеднять российскую музыкальную копилку или культуру, но как-то так сложилось. Может быть, мне так повезло, что попадалось много именно украинских классных исполнителей. Или даже тех, кто переехал в Россию, но родом из Украины и там вырос. Очень талантливая страна, как минимум, в плане музыкальности.
Что касается харьковчан, то они очень прямые, конкретные и честные. Это факт. От этих людей невозможно ждать подставы, удара в спину, подлости. Если человек хочет сказать что-то, он скажет, не хочет – он промолчит. За спиной ничего не скажет, только в глаза. Вот такое моё ощущение.
В финале всегда спрашиваю, если что-то такое, о чём я не спросил, но вам это кажется важным для книги?
Я бы добавил, что, на мой взгляд, таких людей, как Чернецкий и такие коллективы, как «Разные Люди», должно поддерживать государство или как минимум меценаты, культурная прослойка страны. Нужен определённый статус «Разным Людям» потому, что это – народное достояние и неважно, какой страны, России, Украины, Белоруссии, Казахстана.
В конце концов, это русскомыслящие люди. Они все, в принципе, свои. Вот этого достаточно. «Разные Люди» должны быть внесены в энциклопедии наравне со всеми уже внесенными туда российскими музыкантами. Может, и есть какие-то культурологические книги, где о них пишут, но проблема в том, что это только упоминание. Хорошо, что сейчас пошёл некий запрос от вас, и замечательно, что готовится нечто, говорящее о них подробно. Этого не доставало. Слава Богу! Лучше немного поздно, чем никогда вовсе.
Послушать это и другие интервью в аудио-формате можно, перейдя по ссылке:
http://www.chernets.info/?page_id=1347
или с помощью QR-кода:
